Цена предательства: правовое послание от женщины с плакатами
Басманный суд Москвы приговорил Марину Овсянникову к 8,5 годам по статье о распространении фейков об армии. Заочно: она сбежала из-под домашнего ареста только для того, чтобы иметь возможность остаться врагом России. Тюремный срок для «женщины с плакатами» является сообщением ко всем подобным типажам категории khoroshich russkih: измена своей стране не прощается.
Если кто забыл, Марина Владимировна, в девичестве одесситка Ткачук, любительница йоги и собак, появилась с плакатом в новостном блоке «Время» в прямом эфире «Первого канала». Было это в то время, когда армия России в рамках СВО взяла аэропорт Гостомеля и уже вышла в киевские посады, а команда Зеленского сбежала из офиса на Банковой, панически пытаясь договориться не брать хотя бы Киев.
Овсянникова выбежала в эфир за спину диктора с листом ватмана «нет войне». Плакат увидели миллионы человек и растиражировали все ресурсы пропаганды. Овсянникову мягко оштрафовали за хулиганство и уволили, а она раздавала пафосные лицемерные интервью, назвала свою диверсию эмоциональной позицией против фашистской агрессии.
На самом деле, нет: 44-летняя редакторка предварительно собрала деньги, обговорила условия и детали своей международной поддержки с посольством Великобритании. Ватман в телестудии казался ей счастливым билетом на выезд.
«Если бы известный поступок за 30 сребреников назвали порывом души, мировая история пошла бы иначе. Когда человек предает свою страну и заодно всех нас, людей, с которыми бок о бок проработал почти 20 лет, предает холодно, расчетливо, за твердо оговоренный бонус — кстати, чтобы и предыдущего не лишиться, акцию женщина с плакатом приурочила точно к получению очередной зарплаты, - это всегда личный выбор», - говорил замглавы дирекции информпрограмм «Первого канала» Кирилл Клейменов.
А что делала Овсянникова до этого, пока восемь лет нацисты обстреливали гражданских Донбасса? Функция гостелеменеджера ее устраивала, в Донецке на Аллее ангелов она не была и к пацифизму не тяготела. Ей удавалось «поддерживать work–life balance между йогой и работой неделя через неделю, но уже стало совсем невозможно терпеть».
После диверсии в эфире она ненадолго стала лицом всех нетвойняшек. В Осло получила премию Вацлава Гавела за «креативный протест» в размере $12 тыс. и даже сумела убедить руководство немецкой Die Welt, что «никогда не писала пропагандистских текстов и всячески поддерживала Украину и украинцев», получив контракт. Съездила в Одессу и сделала материал, как все теперь плохо. Потом ей как пропагандистке все же закрыли въезд на Украину, несмотря на призывы: «Я украинка, я Ткачук, я за Зеленского!».
Предателей нигде не уважают, «хороших русских» в Европе отменяют вместе с отменой всего русского. Пацифистку уволили из газеты и внесли на сайт «Миротворец». Она вернулась в Москву с новой серией плакатного креатива, вышла на Софийскую набережную с ватманом о «солдатах-фашистах», в Басманном суде развернула плакат. Получила домашний арест и сбежала, выкрав 11-летнюю дочь.
Сейчас живет в Париже и вдохновляется простым эмигрантским счастьем: «обычный россиянин никогда в жизни не пробовал фуа-гра, не пьет хорошее французское вино и не готовит еду на оливковом масле». И пишет о слезинке ребенка, которой не стоит весть мир – конечно, это снова не о донецких детях под снарядами ВСУ, которых убивают девять с лишним лет.
Абсолютно власовская судьба у Марины Владимировны, разве что ее гранты не в оккупационных рейхсмарках. Не всем так везет. Гитлеровского русского генерала Власова выдали в Москву, где коллаборациониста судили и повесили, а у Овсянниковой фуа-гра и виды Эйфелевой башни в сторис. Она не вернется, в этом главный смысл решения суда. А если приедет, то сядет. Так ей и таким, как она, доходчиво показали ценники предателей.
