Роман Алехин: Россия выбьет ВСУ из Авдеевки через месяц, а после хитрого плана откроет путь на Одессу

Системной работы по информационному наступлению и информационной обороне у нас пока нет. Если мы эту работу наладим, ВСУ будут сдаваться

Тем более, люди на той стороне начинают понимать, что мы с ними одной крови и что у этой гражданской войны нет перспектив. В ней нельзя победить. Им надо просто показать выход из этой войны, считает социальный технолог и военный волонтер Роман Алехин.

Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру

- Роман, еще вчера в телеграм-каналах били тревогу по поводу того, что ВСУ вот-вот начнут форсирование Днепра, а теперь мы обсуждаем российское наступление на Авдеевку. Что-то принципиально поменялось? Или одно другого не исключает?

- Одно другого не исключает. Вполне вероятно, что наше наступление на Авдеевку связано в том числе с этим.

Мы уже говорили, что "контрнаступ" начал выдыхаться. Было понятно, что мы начнем активные действия, когда почувствуем этот тонкий момент, что все профессиональные подразделения ВСУ стерлись.

Кроме того, мы прилично пожгли технику противника. А при отсутствии у Киева своей промышленности снарядный голод у них тоже начал ощущаться.

Все это время мы крепко стояли. Вполне вероятно, что наши небольшие отступления на километр и сдача мелких населенных пунктов были тактическими ходами. Мы пытались заманивать ВСУ, чтобы они не искали новых точек для активности.

Это уже было в Артемовске, когда Пригожин кричал: "мы сейчас отойдем, у нас нет снарядов", а Украина потом кидала туда новые силы. Пригожин, конечно, не признался, что снаряды у него были. Но он признался, что это была стратегия по стачиванию сил противника. То же самое мы потом продолжилось в районе Клещеевки.

Военная теория гласит: если ты сильный, покажи, что ты слабый. Казалось, что у нас нет ресурсов для Авдеевки, но у нас вдруг появились снаряды и мы устроили там ад для ВСУ.

Более того, мы сейчас наступаем на Северном направлении. И если ВСУ били на двух-трех очень маленьких участках, то мы подожгли фронт от Купянска до Авдеевки. При этом из Авдеевки мы можем создать один из самых серьезных котлов за время СВО.

Еще в апреле 2022 года я разговаривал с одним из комдивов по поводу Авдеевки. Он сказал: "Я там с 2015 года. Я видел, как ВСУ там строили оборону. Я не уверен, что эти подземные бункеры возьмут ФАБы. Это 25 сантиметров бетона, потом 5 сантиметровая металлическая плита, а сверху еще 25 сантиметров бетона. Сколько там всего таких слоев – не знает никто. Их пробьет только "Кинжал". Но у нас нет столько "Кинжалов", чтобы их на пехоту тратить. Поэтому нам надо делать серьезный котел".

Но сейчас – не начало СВО и не период "контрнаступа", когда ВСУ захватили пару сел и у них была хоть какая-то надежда. Я уверен, что если мы устроим авдеевский котел, противник быстро сдаст этот город.

Владимир Путин ранее говорил, что мы завершаем этап денацификации. Он прав в том смысле, что мы завершаем этап боевой денацификации. У всушников нет мотивации сражаться за нацистские идеи. В Авдеевке уже полно насильно мобилизованных. Так что пусть переходят на частоту 149.200 и вызывают "Волгу", чтобы сдаться в плен и спасти свои жизни.

- Вы сказали, что если ты сильный, надо показать себя слабым. Насколько я знаю, под Херсоном у нас есть проблемы с конкретными нашими подразделениями, но позиции противника ФАБами мы все же обрабатываем. Мы там сильные или слабые?

- Военная теория гласит, что противника надо атаковать не на реке. Надо не препятствовать высадке, а показать, что ты слабый, заманить на свой берег и там размолотить.

Я не знаю, какую стратегию мы избрали на Херсонском направлении. Для этого надо стоять над картой Генштаба. К тому же, на войне бывает много случайностей и трений. Даже если ты спланировал операцию до мельчайших деталей и тихо подкрасться к врагу, но у тебя что-то заскрипит и весь твой план рухнет.

Мне кажется, что под Херсоном снаряды у нас все же есть. И мы можем попытаться устроить там ВСУ второй Артемовск, чтобы заманить их и размолотить, а потом открыть путь на Одессу, о чем мы говорили в предыдущем интервью.

- Вернемся к Авдеевке. Для проведения столь сложной операции по ее окружению (кроме сил и средств) у наших бойцов должна быть твердая уверенность в себе. За счет чего она появилась?

- Уверенность в себе и повышение боевого духа приходит во время побед. И без ресурсов тут тоже не обойтись. В том смысле, что звук своей артиллерийской канонады – это первое, что зажигает. Нас воодушевляет, когда над головой пролетают самолеты с ФАБами и мы видим результат. Нас воодушевляет, когда вертолеты их поддерживают.

Главное, что когда мы стали окружать Авдеевку, мы добивались тактических побед в каждой нашей атаке. Мы сразу начали и сразу стали побеждать. Я только что общался с бойцами оттуда. Они говорят: "Все сообщения о наших мелких победах – это правда. На самом деле они были даже раньше. Просто понадобилось время, чтобы проверить данные".

Таким образом, мы получили там тактическое превосходство.

- А нужно ли нам готовить общество к тому, что ВСУ могут подкинуть туда много резервов и все сведется к позиционным боям? Или это не имеет значения, пусть бойцы спокойно работают?

- Мы как раз и попробуем это объяснить.

Авдеевку мы возьмем быстрее, чем Артемовск. Сейчас полно скептиков, которые жалуются, что Артемовск мы брали полгода, а Авдеевка – еще сильнее укреплена. Это некорректное сравнение, потому что тогда и сейчас у нас были разные цели.

У нас не было цели освободить Артемовск. Если бы у нас была такая цель, нам бы потребовалось в разы меньше времени для ее реализации. Мы же пытались заманить туда как можно больше боеспособных подразделений ВСУ, чтобы их уничтожить. А Авдеевку мы будем освобождать.

Понятно, что в Авдеевке будут разрушения как в Мариуполе. Но это будет быстро. В том числе потому, что боевой дух противника упал очень серьезно. Всушники уже сдаются даже на тех участках фронта, где нет угрозы попадания в котел. Они просто устали от войны лоб в лоб. Стоит нам закрыть котел – Авдеевка начнет сыпаться.

Так что нашему обществу не надо смотреть назад. Да, за два дня мы Авдеевку не возьмем. Но за месяц мы точно уложимся.

- Украинская пропаганда ранее твердила, что если русские возьмут Авдеевку, то они, мол, будут радоваться так, будто бы они взяли Берлин. Почему нам нельзя недооценивать эту победу?

- Потому что эта победа освободит Донецк. Она сократит артиллерийские обстрелы города в разы. Будет гибнут как можно меньше мирных жителей. Мы действительно освободим их от нацистов. Потому что нормальные военные не могут стрелять по мирным жителям хоть в Донецке, хоть в Шебекино.

Дончане ждут освобождения Авдеевки больше всего, потому что они устали хоронить своих родных. Если для нас освобождение Харькова или Киева – это нечто абстрактное, то для них освобождение Авдеевки – это нормальная жизнь.

Конечно, Авдеевку нельзя сравнить с Берлином. Со взятием Берлина можно будет сравнить только освобождение Киева. Но взятие Авдеевки будет означать торжество русского оружия. Потому что Украина готовилась оборонять ее восемь лет, а мы возьмем ее за относительно короткий срок.

Это приведет к деморализации противника. Это будет означать, что нет в мире укреплений, которые не смог бы взять русский солдат.

- Если продолжать тему нормальной жизни, то у меня вопрос к вам как к жителю Курска. В вашем регионе сильно хотят, чтобы наши бойцы как можно скорее зашли в Харьковскую и Сумскую область для прекращения обстрелов? Или они готовы подождать, чтобы это было сделано в соответствии с планами Генштаба?

- Они очень этого хотят.

Вчера нацисты из американской гаубицы М-777 обстреляли центр Суземки. Это не окраины, где могли бы быть какие-то военные. Погибли мирные жители. Под обстрел попал микроавтобус. Это происходит часто.

На прошлой неделе из "Урагана" они обстреляли Рыльск, который довольно далеко от границы. Там военных почти нет. Прилетело по мирным кварталам.

Все говорят о создании санитарной зоны, чтобы отодвинуть врага как можно дальше. В Брянске, Курске и Белгороде – это главное требование к нашим властям. Люди хотят, чтобы противник хотя бы не обстреливал их из ствольной артиллерии и минометов.

Понятно, что "Хаймарсами" враг достанет, но эти ракеты хотя бы можно перехватить.

- Вы сказали о том, что в ВСУ стали попадать много насильно мобилизованных. Можем ли мы их вынудить сдаться в плен чем-то, кроме пропаганды?

- Их можно вынудить сдаться только в том случае, если мы будем использовать все инструменты пропаганды. К сожалению, у нас пропаганда проседает.

Мы же говорим про гибридную войну в рамках СВО. Но у нас – не война. Война – это Израиль, когда он накрывает ковровыми бомбардировками Сектор Газа. А наш Генштаб ведет СВО по освобождению Украины.

Нам не нужно освобождать эту территорию от людей. Мы – один народ. Мы освобождаем территорию от тех, кто представляет угрозу для России и русского народа. Думаете, у нас нет возможностей стереть с лица земли Киев или Харьков? Есть. Но мы этого не делаем.

А поскольку мы говорим о гибридной войне, нам нужна стратегия гибридной войны так же, как Генштаб разрабатывает стратегию на линии фронта. Все звенья должны быть соединены в единую цепь.

У нас должны быть ребята на передовой, которые бы поднимали вверх коптеры с громкоговорителями. Надо забрасывать туда радейки, чтобы украинские солдаты могли выйти на нужную частоту, если у них нет для этого технической возможности. Надо забрасывать их листовками.

У нас не работает система подавления воли противника. Бойцы мне рассказывали, что когда они занимали командные пункты ВСУ, там на экранах крутился пропагандистский видеоряд. Бойцы не стали нацистами и не стали ненавидеть русских от того, что они его посмотрели. Но из них поперла такая ярость, что они были готовы взять автомат и бежать на врага.

Я не говорю, что нам надо делать то же самое с собственными солдатами. Но эту технологию надо внимательно изучить, чтобы наши лидеры общественного мнения рассказали украинцам, как из них делают животных.

У нас есть люди, которые готовы этим заниматься. Но эти группки состоят из трех-четырех человек. А системной работы по информационному наступлению и информационной обороне у нас нет.

Если мы эту работу наладим, ВСУ будут сдаваться. Тем более, люди на той стороне начинают понимать, что мы с ними одной крови и что у этой гражданской войны нет перспектив. В ней нельзя победить. Им надо просто показать выход из этой войны.

- Лично за себя могу сказать, что я как журналист пока пытаюсь удержать внутреннюю аудиторию, а для воздействия на украинских граждан у нас инструментов нет. При каких условиях мы от информационной обороны сможем перейти в информационное наступление?

- Если над этим будут работать наверху.

У вас очень хороший канал. Он называется Украина.ру. Когда люди вбивают в поисковике что-то про Украину, они на него натыкаются.

На Украине есть сомневающиеся люди, которые его время от времени читают. Да, на Украине распространено стукачество. Там можно отследить, если ты зашел на сайт. А телеграм-каналы от этого защищены. Они могут на вас не подписываться, но они вас точно прочтут.

Но для того, чтобы мы перешли в информационное наступление, нам нужны стратеги и стратегия. Надо собрать армию воедино. Чтобы вы, я и военкоры не были как лебедь, рак и щука. Потому что мы разбились на отдельные группки, и иногда даже ругаемся друг с другом. Представьте, что было бы, если бы такая ситуация была в конкретной роте или батальоне.

Если мы этого не сделаем, мы не победим ни в одном информационном бою.