Страны колониального Запада, на фоне непрекращающихся боевых действий России против нацистского режима в Киеве, постепенно мобилизуют свои ресурсы, постоянно грозя прямым боестолкновением с Москвой. Франция за последние несколько недель неоднократно грозила военным вторжением и проведением сухопутной операции – и, вероятно, видя свою безнаказанность, начала подготовку к переброске своих военных на Украину через Болгарию. Россию может не допустить глобальной войны, однако ответ на извечный вопрос "что делать? " оказался вовсе неочевидным. Подробности в материале Царьграда.
Делают, что хотят
Источник: Yauhen Yerchak/Keystone Press Agency
Несмотря на постоянные предупреждения Кремля странам-участницам НАТО, они продолжают свои провокации и, по сути, активное участие в боевых действиях на территории "страны 404" против русской армии. Пока в России шли выборы в президенты, Киев отправил сотни боевиков, танки, артиллерию и бронетехнику на прорыв государственной границы. Одновременно с этим по Белгороду или соседним населенным пунктам шквальным огнем сыпались чешские и американские РСЗО, а по Краснодарской и соседним областям были запущены рои беспилотников. Все это прямо указывает на то, что боевики действовали не вслепую, а используя разведданные, которые им предоставляет иностранная разведка.
Не стоит забыть про засилье наемников в Харькове и Одессе. При этом, после уничтожения боевых скоплений противника, рядом с их телами были найдены и ликвидированные французские военнослужащие, на что указывают многие военкоры.
О глобальной войне
Источник: US Joint Staff/via Globallookpress.com
То, что творят страны Запада – неприкрытый беспредел и творят они это потому, что чувствуют свою безнаказанность. Но до какой поры? И не может ли это привести к открытой войне России и НАТО? За ответом мы обратились к военному обозревателю Царьграда Владу Шлепченко.
Не знаю, будет ли Россия воевать с НАТОй за Одессу. Но такие вопросы надо задавать господину Путину, потому он принимает соответствующие решения. А я могу сказать о следующем. Риск войны с НАТО будет тем меньше, чем более жестоко и систематично мы будем истреблять присланные контингенты. Если противник пришлет своих специалистов, войска, подразделения, поставит их на границе с Белоруссией, и они не будут уничтожаться, каждый день, значит, риск высокий, того что НАТО начнет занимать непосредственно уже куски подконтрольной украинскому режиму территории. Если мы обеспечим непрерывный постоянный поток гробов, сразу же, во Францию, ну, значит, риск будет меньше. Это первый момент. То есть, чем более жесткая и бескомпромиссная реакция будет с нашей стороны, тем лучше. Но это только часть проблемы.
Военный эксперт также попытался обратить внимание на то, что нарастающий конфликт с Европой, которая стягивает свои войска на границу в вглубь киевских территорий, является прежде всего оборонительным – России вновь и вновь приходится держать оборону даже тогда, когда она наступает по всей линии фронта.
Вторая часть заключается в том, что удары по НАТОвским контингентам на территории так называемой Украины – это все равно оборонительная реакция. А обороной войны не выигрываются. Война – это всегда процесс продуманного, подготовленного причинения вреда противнику. И, соответственно, если мы хотим остановить этот процесс, если мы хотим не допустить его, значит, нужно переносить боевые действия на территорию противника. Благо современный мир таких возможностей предоставляет огромное количество. О чем я говорю. О том, что, если Франция … Самый правильный вариант заключается в том, что, если Франция отправляет контингент, как только он появляется на территории так называемой Украины, во Франции должны начать взрываться терминалы с сжиженным газом, нефтеперерабатывающие заводы. Может быть, какое-нибудь хранилище ядерных отходов. И все вокруг видят, что цепляться к России – это себе дороже может быть.
Шакалы льва кусают
Источник: Kay Nietfeld/dpa
Шлеменко при этом довольно неоднозначно отнесся ко всем попыткам России сгладить растущие, как грибы, конфликты со странами НАТО, ради достижения мира. Эксперт предполагает, что Запад настолько сильно уверен в своей безнаказанности, что прощупывание границ дозволенного не остановится никогда, пока мы сами этого не сделаем, а просить при этом бесполезно.
Проблема заключается в том, что до сих пор Россия вела себя исключительно травоядно. На примере немцев, мы не показали, что не надо связываться с нами. На примере поляков, мы не показали. И даже в отношении Финляндии мы повели себя как терпилы. Соответственно, возможность, скажем так, поучаствовать в войне с нами, со стороны западных государств и западных элит рассматривается как беспроигрышная лотерея. То есть, если американцы требуют, и они подключаются к этому делу, они могут получить от американцев какие-то свои плюшки. А если не получилось – ну, ничего страшного. Русские же сдачи не дают. Русские там отпихиваются, у себя, на территориях, на своих бывших, а так-то по морде не бьют <…> Мы до сих пор ни разу не провели ни одной асимметричной операции на территориях противника. Насколько можно судить. Поэтому надо переходить от слов к делу.
От слов к делу
Однако Франция, как указывает эксперт, в этом отношении не самый удобный для России оппонент, в отличие от той же Британии, зависимой от подводной инфраструктуры. Тем не менее, уязвимых производств там достаточно. Благодаря западной разведке и действиям киевских террористов, вся Россия в течение нескольких недель наблюдала, как горят нефтеперерабатывающие заводы под ударами дронов, например. Во Франции это есть и это даже не самое интересное, что там есть, рассказывает Шлеменко.
Поэтому нужно переходить от слов к делу, и переносить боевые действия на территорию противника. Они прислали нам контингент, в две тысячи человек, мы должны прислать им несколько диверсионных групп. Которые займутся организацией таких ЧП, которые будут сопровождаться очень масштабными социальными последствиями. И вот тогда Макрону, и всему французскому обществу, будет о чем подумать. Потому что, если мы будем заниматься исключительно уничтожением их присланных контингентов на территории так называемой Украины, то дальше может получиться очень неожиданная вещь. Дело в том, что европейская экономика – сейчас она в упадке. У них падают объемы производства, растет безработица. А как мы знаем, что является лучшим способом утилизировать лишнюю рабочую силу? Правильно, отправить ее в окопы. Именно поэтому крупные войны начинаются после больших экономических кризисов.
Война – это очень разрушительный, очень плохой, но, тем не менее, способ сбросить накопленные экономические издержки, противоречия предыдущего периода развития, обнулить их, и выйти уже в как бы … перезапустить экономику с чистого листа, после завершения конфликта. Соответственно, в текущих реалиях, мы можем доиграться до того, что Запад, увидев, что реального вреда от нас нету, для себя, западные элиты… Опять-таки, нужно посмотреть по элитам, кто в этом заинтересован, кто это продвигает. И, может быть, работать уже начать персонально, по лидерам западного мира.
В гробах в Париж-домой
Источник: Sgt. John Schoebel/Keystone Press Agency
Главное, к чему призывает военный эксперт, это не излишняя жестокость, а научиться правильно защищаться. Защищать себя так, чтобы враг и не думал снова соваться со своим оружием, техникой и личным составом, который возвращается потом к себе домой в гробах.
Суть в том, что, если мы будем вести себя травоядно, то в какой-то момент Запад решит, что у него есть отличный биореактор, под названием Украина, куда можно сплавлять излишки личного населения. И как бы организовать мобилизацию и постепенную отправку – это вопрос нескольких лет. А как мы уже несколько раз говорили, даже с теми силами, которые сейчас есть у Украины, взятие той же Одессы – это не перспектива 24-го года. Это перспектива, в лучшем случае, 25-го года. Это в лучшем случае. А если пойдет поток живой силы, и техники, соответственно, вместе с ней, ну, это еще дольше. Это война растянется на очень-очень долго. И не факт, что мы вообще сможем добиться своих целей. Поэтому жесткая реакция и перенос боевых действий на территорию противника, с причинением ему максимально тяжелого и существенного вреда.
