С 16 июля на Украине жизнь всех мужчин призывного возраста поменялась. Тех, кто не обновил данные и не встал на воинский учет будут штрафовать, вплоть до уголовной ответственности, лишать права управления транспортным средством, а выехать за границу без военного билета в том числе в электронном виде теперь запрещено.
На данный момент обновили свои данные 3,2 млн человек. Последние дни наблюдались очереди в ТЦК. В соцсетях появились истории, что за прохождения всех бюрократических процедур вне очереди просят взятку.
Также участились случаи произвола сотрудников ТЦК на улицах, особенно в Одессе. Те, мужчины, которые выехали заграницу, давно и легально вообще в большинстве случаев лишены технической возможности обновить свои данные в системе Резерв+, из-за отсутствия ID-банковской карты. Что делать в этом случае – не понятно.
Что происходит с мобилизацией на Украине и куда она движется – анализируют эксперты.
Политик Олег Царев
С сегодняшнего дня вступает в силу норма украинского закона о мобилизации, которая теоретически немного ограничивает произвол военкоматов. Она звучит так: "Во время проверки документов уполномоченный представитель ТЦК и социальной поддержки или полицейский осуществляет фото- и видеофиксацию процесса предъявления и проверки документов с применением технических приборов и средств фото- и видеофиксации".
Надо сказать, что случаи применения военкомами бодикамер имели место и раньше, что законодательством не предусматривалось, но и запрещено не было. Например, чуть больше года назад такое нововведение появилось на Черниговщине по приказу областного военкома. Официально – для профилактики конфликтных ситуаций.
Сразу после выхода приказа его позитивно оценил известный украинский адвокат Максим Дзиковский: "Если пошел процесс фиксации выдачи повесток на камеры, принудительная доставка мужчин в военкомат закончится".
Он пояснял, что без видеокамер работникам ТЦК проще доставлять призывника в военкомат. По закону они не имеют право этого делать, но в отсутствие видеодоказательств можно утверждать, что мобилизованный пришел добровольно.
Правда, через несколько недель другой адвокат написал, что сотрудники ТЦК использовали нововведение как доказательство корректного вручения повестки, а в моментах, которые казались им невыгодными, запись не вели. По его словам, почти в ? дел, которые он выиграл, суд принимал решения, исходя из неполноты записи.
Уже сейчас можно спрогнозировать, как норма о видеокамерах сработает на практике, ведь в законе четко прописана лишь необходимость видеофиксации предъявления и проверки документов военнообязанных. То есть, последующее общение с ними военкомов и сам процесс насильной мобилизации, получается, фиксировать не обязательно. А ведь это – самое главное. Собственно, потому в закон это и не прописали. Иначе как мобилизацию проводить
Украинский журналист Павел Казарин
В армии есть четкий критерий плохого командира. Он боится брать на себя ответственность. Вообще командиры бывают разными. Они отличаются опытом, манерой общения, отношением к подчиненным. Со всеми этими особенностями можно ужиться.
Кроме одной, когда командир перекладывает ответственность на других.
Война – череда непопулярных решений. Большинство процессов здесь связано с риском и затратами. Никто не гарантирует, что принятое решение окажется оптимальным. Никто не обещает, что распоряжение приведет к хеппи-энду. Поэтому очень важно знать, что сверху есть люди, готовые не только брать на себя ответственность, но и нести ее — когда что-то пойдет не так.
Так вот. Мне кажется, на уровне страны у нас ощутимый дефицит командиров. Пример первый. Армии нужны люди. Кого ранят, кого списывают, в бригадах растет некомплект. Те, кто хотел стать добровольцами, уже давно в ВСУ. Мобилизация в наших условиях не может быть популярным процессом, поэтому главный вопрос звучит просто: насколько справедливой она будет в своей непопулярности.
Единственный выход – это когда государство вводит единые правила для всех и затем жестко следит за их исполнением. Актуальные базы данных для ТЦК, Онлайн кабинеты и электронные повестки. Неотвратимость наказания для тех, кто решил задним числом переписать свой социальный контракт с государством. Высокая пропускная способность ТЦК — и ответственность для военкомов и ВЛК (военно-лечебных комиссий - Ред.), которые решили ловить рыбу в волне общей мобилизации.
Вместо этого все ветви власти соревнуются в попытках переложить непопулярную тему друг на друга. Процесс, за который никто не хочет брать на себя ответственность, покрывается метастазами. Вместо цивилизованной мобилизации – бусификация. Вместо неотвратимости наказания – запутанная многоступенчатая система с лазейками. Вместо электронного учета – бумажная археология. Армия не получает достаточно новых сил и войну тянут на себе истощенные люди, пришедшие в 2022 году.
Пример второй. Бронь. Чтобы не служить в ВСУ, ты должен или работать на ВСУ, или обеспечивать жизнеспособность страны. Вместо этого мы наблюдаем за тем, как сотрудников компаний, производящих дроны для армии, переодевают в пиксель. А те, кто к выживанию Украины не имеет отношения, получают бронь. Теперь стране и вовсе предлагают легализованную систему откупа — когда за дополнительные 500 долларов в месяц человек покупает право не замечать войну и все, что с ней связано.
Знаете, в армии бардак начинается в тот момент, когда никто не хочет принимать решения. Когда ответственность перекладывают на уровень младших командиров. Когда стратегический процесс остается без дирижера — его вынуждены администрировать на местах, без общего контура и общей рамки.
Так вот. Это никогда не работает. Такой подход запускает хаос и приводит к катастрофе. И то, что наша армия третий год подряд в условиях дефицита ресурсов успешно воюет с превосходящим противником, можно объяснить лишь тем, что в армии значительно меньше думают о политике, чем о ней думают наши политики.
Но армия не может воевать в отрыве от государства. А те, кто управляют вертикалью, должны наконец проститься с попытками понравиться всем сразу.
Качество военного никогда не определяется его популярностью. И это же правило работает в отношении политиков воюющей страны. Государство должно расставить публичные приоритеты: какую модель поведения оно считает правильной и нормативной, а какую нет. И здесь на самом деле нет ничего сверхсложного.
Нападающие на сотрудников ТЦК — должны после этого садиться за решетку. Тех, кто пытается сорвать мобилизацию, должны вызвать на допросы в СБУ. Люди, которые продают "белые билеты", должны ехать в тюрьму вместе с теми, кто отправляет в армию непригодных к службе. Иначе крепнет чувство, что государство решило самоустраниться от защиты себя. Что оно принимает решение в интересах тех, кто о государстве решил забыть? Что ключевая задача процесса мобилизации – это не вовлекать в непопулярную тему конкретных должностных лиц. Каждый, кто за последние 2,5 года надел на себя пиксель, понимал, что это решение связано, скажем так, с определенными рисками.
Но те, кому выпало быть политиками в воюющей стране, почему-то убеждены, что могут ими быть по правилам мирного времени. Воспринимая собственную популярность и рейтинг как условие для принятия решений — или самоустранение от этих решений. Если бы армия жила по таким правилам, мы бы проиграли войну еще два года назад.
Политолог Михаил Павлив
Новости желто-синего концлагеря. До сентября возраст подлежащих мобилизации будет снижен до 21 года (сейчас 25). Изменения примут до начала учебного года. Ожидается, что это увеличит мобилизационный ресурс не менее чем на триста тысяч человек. Но это в теории. Как будет на практике, никто не знает. В общем, кто не спрятался, Вова Зеленский не виноват.
Директор Института международных политических и экономических стратегий РУССТРАТ Елена Панина
"Набирайте 18-летних!": мобилизация на Украине набирает обороты, но в США всё ещё недовольны. Украинские военные сообщили Reuters, что в мае и июне количество призывников в ВСУ увеличилось более чем вдвое по сравнению с предыдущими двумя месяцами.
Однако средний возраст мобилизованного остался неизменным — около 40 лет. При этом секретарь комитета по вопросам нацбезопасности, обороны и разведки Верховной Рады Роман Костенко в интервью немецкой газете предположил, что при сохранении нынешних темпов набора ВСУ смогут призвать к концу года 200 тысяч человек.
Очевидно, что повышенные темпы мобилизации на Украине достигнуты благодаря новому закону, который вступил в силу 18 мая. Возраст для мобилизации был снижен с 27 до 25 лет. В то же время уже сейчас понятно, что данная мера недостаточна. В планах киевского режима — с 2025 года снизить нижнюю планку до 20 лет, а там, глядишь, и до 18 лет. Тем более что американские хозяева постоянно напоминают об этом.
Недавно экс-постпред США при НАТО Иво Даалдер заявил буквально следующее: "Что Украине необходимо сделать, так это мобилизовать людские ресурсы. Это война, которую ведут 40-летние. Ни одна другая война в истории не велась 40-летними... Вам нужно набрать 18-летних! Вам нужно набрать 20-летних! Вам нужно набрать 21-летних!"
Установка озвучена — пора выполнять. Но насколько это реально? По данным президента Конфедерации работодателей Украины Алексея Мирошниченко, чтобы избежать воинского учёта, примерно 1,5 млн украинцев за последние 1,5 года просто уволились с официального рынка труда. Он же сообщил, что, по разным оценкам, около 3 млн украинских мужчин находятся на теневом рынке труда. Их, по его мнению, и следует мобилизовать в первую очередь.
О чём говорят эти данные? О том, что при закрытых границах Украины значительную часть "ухилянтов" всё-таки выловят. То есть киевский режим ещё далёк от полной стачиваемости человеческого ресурса. Проблема лишь в его обучении военному делу и оснащении. Не учитывать этот факт в стратегическом планировании по вопросу численности группировки войск, участвующей в СВО, Россия не может.
Украинский военной блогер Юрий Касьянов
О кадровом голоде в войсках. Отдельный батальон со своей администрацией и своим обеспечением имеет примерно столько же небоевых единиц, сколько в отдельной бригаде. Отдельная бригада имеет примерно столько административных работников, сколько и дивизия. Итого дивизия примерно равна отдельному батальону – иногда в полтора раза больше, иногда в два – по количеству штабных единиц, а по боевому составу – в 20-30 раз больше людей. Вот и считайте...
При этом на абсолютное большинство обеспечительных позиций – финансовых, кадровых, складских, ремонтных – можно и нужно набирать гражданских. Зачем военный начфин? Зачем военный директор по персоналу? А психолог? В итоге у нас в армии – если сосчитать с ГШ и МО (Генеральным штабом и Министерством обороны - Ред.) – на каждые 10 тысяч настоящих военных (воюющих) – примерно 1 тысяча человек в погонах, имеющих к защите страны очень отдаленное отношение. Они – военные бюрократы, которых можно заменить гражданским персоналом, и желательно женским (это к вопросу об отношении женщин к военной службе).
Но идем дальше. У нас есть 4 категории офицеров в войсках: офицер – командир, офицер – бюрократ, офицер – инженер, и офицер – отдельная ценная боевая единица (летчик, разведчик, спецназовец). С последними все понятно – есть летчики-лейтенанты, а есть и полковники, и, как и разведчики, они не обязательно командиры. Такой человек ценен сам по себе.
С инженерами-офицерами – тоже вроде бы все понятно. Таких много в авиации и ПВО, где офицера дают за инженерные навыки, а не за командование войсками.
Офицеров-бюрократов и офицеров-командиров часто путают, выбирая послушных и старательных, умеющих оформлять документы, вместо талантливых и харизматичных. Это трагедия. К тому же у нас часто офицера (запаса) дают после военной кафедры в вузе - это вообще абсурд родом из двадцатых-тридцатых годов прошлого века, когда человек, умеющий читать и писать, сразу становился офицером. И таких "офицеров" у нас много, которых призывают военкоматы и ставят командирами над обстрелянными (и необстрелянными) бойцами. Это просто беда!
А у нас – беспилотников – это беда в квадрате, потому что мы бы брали таких ученых "офицеров" к себе за их инженерную подготовку, но у нас – по штатам пехотных подразделений – нет офицеров-инженеров (как в авиации, где техник самолета – офицер) ), у нас все офицеры – командиры (взводов, рот, и теперь даже батальонов), офицерских должностей мало, и на них, естественно, пытаются ставить настоящих командиров.
Выходит так, что мы бы рады брать офицеров запаса программистов, электронщиков, только для них должностей нет, а солдатами их брать запрещено. Потому что это офицер! (запаса). И идут эти "офицеры" в новые бригады (14 бригад) командовать такими же необстрелянными, или в обстрелянные бригады, давать приказы обстрелянным бойцам.
Кому это нужно? - риторический вопрос. А решение простое – беспилотные роты, батальоны, полки формировать по штатам авиационных подразделений. Потому что непонятно, чем хуже инженер беспилотных систем инженера пилотируемого самолета. Беспилотные системы гораздо сложнее. Но ими занимаются инженеры-рядовые, инженеры-сержанты, а не инженеры-офицеры. Простые, кажется, решение кадрового вопроса в войсках. Но не для всех.
